Хранитель смерти - Страница 80

Включился автоответчик.

Не оставив сообщения, Маура повесила трубку и уставилась на телефон — безмолвие аппарата казалось ей предательством. «Ты нужен мне сегодня, — подумала она о Даниэле, — но ты недосягаем. Ты всегда был недосягаемым, потому что принадлежишь Богу».

Яркий свет фар привлек ее к окну. Патрульная машина Ньютонского управления полиции медленно проползала мимо ее дома. Маура помахала рукой, приветствуя невидимого полицейского, который приглядывал за ней сегодня ночью в отсутствие любимого мужчины. А что же видел патрульный, проезжая мимо? Женщину, у которой есть уютный дом и прочие атрибуты успеха, в одиночестве стоящую у окна, уязвимую и всеми покинутую.

Зазвонил телефон.

«Даниэл», — было первое, что пронеслось у нее в голове. Хватая трубку, Маура почувствовала, что ее сердце бьется бешено, как у спринтера.

— У вас все в порядке, Маура? — раздался голос Энтони Сансоне.

Она была разочарована, а потому ее ответ прозвучал резче, чем хотелось:

— А что у меня должно быть не в порядке?

— Насколько я понимаю, сегодня возле вашего дома что-то происходило.

Маура не удивилась, что он уже знает об этом. Каким-то образом Сансоне всегда удавалось учуять любую дрожь тревоги, любую перемену ветра.

— Все уже закончилось, — ответила Маура. — Полиция уехала.

— Сегодня вам не стоит оставаться одной. Может, соберете вещи, а я приеду за вами? Здесь, на Бикон-Хилле, вы можете пожить, сколько понадобится.

Маура посмотрела в окно, и, увидев пустынную улицу, задумалась о предстоящей ночи. Можно провести ее лежа без сна, прислушиваясь к каждому скрипу и шороху, что раздаются в доме. А можно найти приют в безопасном особняке Сансоне, прочно огражденном от массы различных опасностей, которые, как полагал хозяин, постоянно подстерегают его. В этой крепости, устланной бархатом, обставленной антикварной мебелью и увешанной средневековыми портретами, она окажется под надежной защитой, однако мир этого прибежища мрачен и безумен, ведь живущему там человеку повсюду чудятся заговоры. Сансоне всегда нервировал ее: даже теперь, спустя месяцы знакомства, он казался непознаваемым — мужчина, отделенный от общества своим богатством и настораживающей верой в бессмертие темной стороны человечества. Возможно, в его доме безопасно, однако расслабиться все равно не получится.

На улице по-прежнему не было ни души, и патрульная машина давно уехала. «Эту ночь я хотела бы провести только с одним человеком, — подумала Маура. — Но этот человек недостижим».

— Маура, так я заеду за вами? — спросил Энтони.

— Забирать меня не нужно, — ответила она. — Я приеду в своей машине.

Последний раз, когда Маура преступала порог особняка Сансоне на Бикон-Хилле, стоял январь, и в очаге, отгоняя зимнюю стужу, пылал огонь. Несмотря на теплую летнюю ночь, стужа, казалось, по-прежнему обнимает дом, словно зима навсегда поселилась в обшитых темными панелями комнатах с мрачными портретами на стенах.

— Вы еще не ужинали? — поинтересовался Сансоне, передавая дорожную сумку Мауры своему слуге, который тут же благоразумно удалился. — Я могу попросить повара приготовить что-нибудь.

Она вспомнила о жареном сандвиче с сыром, от которого успела откусить всего несколько кусочков. Вряд ли это можно было считать ужином, однако у Мауры не было аппетита, а потому она согласилась лишь на бокал вина — роскошного амароне, такого темного, что в свете, исходящем от очага гостиной, оно казалось просто черным. Маура потягивала его под холодным взглядом предка Сансоне, который жил в шестнадцатом веке, — проницательные глаза смотрели с портрета, висевшего над камином.

— Вы очень давно у меня не были, — констатировал Энтони, садясь в ампирное кресло напротив Мауры. — Я все еще надеюсь, что вы согласитесь принять приглашение на наши ежемесячные ужины.

— К сожалению, у меня не хватает времени приходить на ваши встречи.

— И это единственная причина? То, что вы заняты?

Она опустила взгляд в бокал с вином.

— Нет, — призналась она.

— Я знаю, вы не верите в нашу миссию. Но неужели вы до сих пор считаете нас сборищем сумасшедших?

Подняв глаза, она заметила, что его губы изогнула ироническая улыбка.

— Я полагаю, что Общество Мефисто придерживается пугающих взглядов на мир.

— А разве вы их не придерживаетесь? К вам в секционный зал постоянно привозят убитых. Вы видите доказательства, запечатленные на их телах. Скажите, разве это не поколебало вашу веру в человечество?

— Эти доказательства свидетельствуют лишь о том, что некоторые люди не могут жить в цивилизованном обществе.

— Люди, которых трудно назвать людьми.

— Однако они все равно люди. Вы можете называть их как угодно. Хищниками, охотниками, даже демонами. Но ДНК у них все равно такая же, как у нас.

— Тогда почему они на нас не похожи? Что заставляет их убивать? — Сансоне отставил в сторону свой бокал и склонился, приблизившись к Мауре; его взгляд казался таким же зловещим, как тот, что смотрел с висящего над камином портрета. — Почему ребенок из привилегированной семьи, вроде Брэдли Роуза, превращается в чудовище?

— Не знаю.

— В том-то и дело. Мы пытаемся свалить вину на тяжелое детство, жестоких родителей или влияние окружающих. Вероятно, некоторые преступления вполне можно объяснить этими причинами. Но есть особые примеры — убийцы, стоящие особняком из-за своей необыкновенной жестокости. Никто не знает, откуда берутся эти существа. И тем не менее в каждом поколении, в каждом обществе есть свои Брэдли Роуз, Джимми Отто и целая армия подобных им хищников. Они всегда присутствуют среди нас, и нам приходится признавать их существование. И защищаться.